Бертрис Смолл - Скай О`Малли
Видя, что Скай позаботилась обо всем, Симус О'Малли удовлетворенно кивнул:
— Для наших операций нам необходима база на территории Англии, которую нельзя было бы связать с тобой или семейством О'Малли.
— Мак-Гвайр! — приказала Скай. — Курс на замок лорда Ланди. Это единственное место, где можно пристать к острову. Владеет им Адам де Мариско. Он последний мужчина в роду и, как мне говорили, такой же головорез, как и все остальные. Живет он тем, что предоставляет убежище и снабжает всем необходимым каперов и контрабандистов. На Ланди наши корабли будут в безопасности.
— Я смотрю, ты все продумала, племянница. Дубхдара был бы тобою горд, но он и при жизни тобою гордился. Ты намерена плыть туда на своем корабле? Со всем флотом?
— Нет, дядя. Операцию возглавит Мак-Гвайр. Я поручаю ему подобрать молодого капитана, которого бы никто не знал. Нам с тобой, дядя, в это дело впутываться нельзя — нас слишком просто узнать. Корабли выйдут в море без всяких опознавательных знаков — на них не будет ни флагов, ни вымпелов. Я уже придумала систему общения, которая во время налетов собьет с толку наши жертвы. Но все это мы обсудим позже.
— Пойду изменю курс, — проговорил Мак-Гвайр. — Если хотите избавиться от этих юбок, ваши старые вещи найдете в сундуке. Я сам их туда сложил, — застенчиво добавил он.
— Да ты, Мак-Гвайр, к старости, вижу, подобрел, — пошутила над старым моряком Скай.
Морщинистый капитан во все глаза смотрел на нее.
— Может быть, они будут чуть-чуть узковаты в бедрах и поясе. Я гляжу, вы немного пополнели. — И довольный, что последнее слово осталось за ним, вышел из каюты.
Скай, посмеиваясь, открыла маленький морской сундучок. В нем любовно переложенная мешочками с лавандой лежала ее морская одежда. Она вынула шелковую рубашку и встряхнула ее. А вот и брюки, сшитые наподобие юбки, мягкие шерстяные чулки, длиннополая куртка из оленьей кожи с пуговицами из оленьего рога с серебром, кожаные сапоги и широкий пояс с серебряной пряжкой с топазом. Все было здесь.
Симус О'Малли заметил, как на глаза племянницы навернулись слезы.
— Пойду подышу на палубе воздухом, — сказал он. — Тебе, видимо, потребуется какое-то время, чтобы переодеться.
Как только Скай услышала, что за дядей закрылась дверь, она принялась раздеваться. Долой все это: и нижние юбки, и шелковые чулки, и маленький в лентах корсет. Наряд графини Линмутской лежал кучей на полу каюты. В зеркале она с удивлением наблюдала, как возрождалась О'Малли из Иннисфаны. Мак-Гвайр все же частично прав, но она решила проблему, оставив незастегнутой верхнюю пуговицу.
На дне сундука она обнаружила маленький, украшенный драгоценными камнями кинжал и — о Боже! — шпагу из толедской стали с филигранной рукоятью. Она прицепила и ее, уверенная, что это произведет впечатление на Адама де Мариско.
Послышался стук в дверь, и в каюте вновь появился дядя:
— Мы приближаемся к острову, Скай.
— Пошли Мак-Гвайра на берег связаться с де Мариско и договориться о встрече. Я буду ждать на борту, пока он не объявит, что готов повидаться со мной.
— Я полагаю, — возразил Симус, — де Мариско не захочет встречаться с женщиной.
— Ему предстоит встреча с О'Малли. А я уж не виновата, если он не знает, что О'Малли — женщина.
Епископ рассмеялся.
— Пойдем на палубу, племянница. Сегодня равноденствие, и ночь светла. Взглянем на остров, рассмотрим его обитателей. Кажется, они собираются справлять праздник с языческим пылом.
Они вышли из каюты. Симус отдал приказания Мак-Гвайру, а оба О'Малли встали у палубного ограждения.
Ланди получил название от древнеисландского слова Лунди, обозначавшего птицу-буревестника. Остров нависал над кораблем скалой, темневшей в сумерках. Место таило в себе дикую красоту. Сочная трава позволяла выращивать на острове овец, здесь же кормились морские птицы. На одном конце возвышался маяк, на другом — полуразвалившийся замок де Мариско с единственной на острове пристанью.
Лодка Мак-Гвайра приткнулась к причалу. Моряк быстро прошел по пристани. В ее конце располагалась лавка, где торговали корабельным имуществом, и тут же находился постоялый двор и таверна. В заведении было малолюдно, и Мак-Гвайр присел у стола. Дородная девица в перепачканной блузке склонилась над ним:
— Чем могу служить, капитан?
— Я хочу видеть де Мариско.
— Все хотят, дорогой, но он не с каждым встречается.
— Со мной, я думаю, встретится. Он меня ждет. Я с корабля О'Малли из Иннисфаны.
— Пойду спрошу, — объявила девица.
Мак-Гвайр огляделся. Стены, как в замке, из камня, покрыты плесенью. Циновки на полу знавали лучшие времена. Вперемешку с тростником валялись кости, из-за которых грызлись тощие собаки. И очаг и лампы сильно коптили, столы забыли о тряпке. Девушка вернулась.
— Он сказал, чтобы вы шли за мной.
Мак-Гвайр поднялся и поспешил за служанкой. Уж лучше пойти куда угодно, чем находиться в этой дыре. Девица провела его к каменной лестнице и, поднявшись по ступеням, постучала в дверь.
— Сюда, капитан.
Мак-Гвайр толкнул тяжелую дубовую дверь и оказался в комнате. Его челюсть отвисла от удивления.
Комната оказалась роскошной. Таких богатых покоев ирландцу еще не приходилось видеть: стены увешаны бархатными и шелковыми драпировками, полы застланы великолепными шкурами. Даже в разгар лета в огромном камине пылали яблоневые поленья. На дубовом столе в витых канделябрах горели восковые свечи.
Во главе стола в кресле, похожем на трон, восседал гигант. Хоть он и сидел, Мак-Гвайр понял, что в нем никак не меньше шести футов и шести дюймов. Волосы и аккуратно подстриженная борода черны, как ночь. Голубые глаза чувственно блестели, в левом ухе сверкала золотая серьга. Куртка из тончайшей кожи, шелковая рубашка была распахнута и открывала густые темные волосы, растущие на груди от пупа. Кожаные сапоги доходили до колен, а выше зеленели чулки из зеленой шерсти. У де Мариско сидели две обнаженные выше пояса девушки, которые кормили его лакомствами с серебряного подноса.
— Садись, капитан! — прозвучал громоподобный голос. — Глинис, — повернулся Адам де Мариско к одной из девушек, — обслужи гостя. — При этом он так ее пихнул, что она упала на пол.
Нимало не рассердившись, она тут же поднялась, потирая ушибленное место, и налила Мак-Гвайру бокал вина. Моряк едва смог проглотить его содержимое — так близки от него были девичьи груди с огромными, точно испанские апельсины, сосками.
— На эту ночь она твоя, — объявил де Мариско, и Глинис плюхнулась капитану на колени.
Мак-Гвайр восхищенно улыбнулся:
— Мне по душе ваше гостеприимство, милорд. Видит Бог, по душе! Если О'Малли не уплывет сегодня же ночью, я приму ваш дар. — Он поднял бокал. — За ваше здоровье, сэр!
